«Он хоть не умрет?». Как мы дежурили со скорой в новогоднюю ночь

>

31 декабря, 20.00. На крыше белого авто везут живую елку. Дома ее, скорее всего, уже заждались дети. Еще бы: осталось всего четыре часа до Нового года.

У детей сотрудников скорой помощи проблемы другие: стабильно раз в три года они встречают праздник без мамы или папы. Потому что они — папы и мамы — ездят по Минску и спасают людей от повышенного давления, алкогольного опьянения, аритмии, инфаркта, травм, пищевых отравлений, приступов астмы и других болезней, для которых не существует ни праздников, ни выходных. Кроме тех, где замешан алкоголь, конечно.

Как встречают Новый год сотрудники столичной скорой помощи — в репортаже TUT.BY.

«В поликлинике нужно сидеть в очереди, а тут вы отвезете в больницу»

Четыре часа до Нового года. Улицы Минска пустеют, а окна наполняются светом. В это время у фельдшера 9-й подстанции городской станции скорой медицинской помощи Екатерины Черепко-Самохваловой начинается смена. Впереди — 12 часов работы, которые пройдут под залпы фейерверков и праздничных криков: «С Новым годом!». Правда, обращать на них внимание будет некогда.

Екатерина Черепко-Самохвалова. На скорой работает 17 лет, из них последние шесть — старшим фельдшером.

Заранее мы проходим инструктаж по технике безопасности. Не мешать и не вмешиваться в работу сотрудников скорой — это разумеется само собой. Уйти с места вызова, если станет небезопасно, не спасать имущество, если его портят. Эти моменты становятся для нас неожиданностью.

— Однажды нашего сотрудника избили, потому что нетрезвому пациенту показалось, что у врача злое лицо. Или как-то пациент в состоянии алкогольного опьянения начал ломать зеркало в машине, оставил вмятины на кузове. Фельдшер вступился, и это обернулось для него переломом руки. Так что нужно быть предельно аккуратными, — инструктирует инженер по технике безопасности.

Екатерина Черепко-Самохвалова — старший фельдшер подстанции. Это значит, что обычно ее рабочий день начинается в 8.00 утра и заканчивается в 17.00 вечера. В это время она занимается административной работой: составляет графики, ведет учет медикаментов и средств медицинского назначения. Но без выездов к пациентам свою работу она представить не может, поэтому дополнительно, на полставки, работает фельдшером выездной бригады.

— Вы составляли график и при этом сами себя «наградили» дежурством в новогоднюю ночь?

— Все немного по-другому вышло, — рассказывает Екатерина. — У нас заболел человек, который сегодня (31 декабря. — Прим. TUT.BY) должен был работать. Найти замену в новогоднюю ночь не так просто: у всех планы. А расформировывать бригаду не хотелось. Как правило, в ночь с 31-го декабря на 1-го января много всего происходит, и без одной машины было бы ощутимо сложнее.

20.15. На подстанции сейчас все 16 бригад скорой помощи: интенсивной терапии (БИТ), реанимационная, педиатрическая и фельдшерские. Екатерина удивляется: обычно в это время никого нет на месте и диспетчеры с нетерпением ждут, когда на смену заступят те, кто начинает работать с 21.00.

— Странно, пока всего один вызов для БИТ-бригады. В обычный день их 10−15 к этому времени.

За 17 лет, которые Екатерина проработала на скорой, она десятки раз убеждалась: не всегда пациенты вызывают врачей по необходимости.

— Бывает, человек болеет неделю. И вдруг ночью или под утро вызывает скорую. Спрашиваем, почему не обращались к врачам раньше. «В поликлинике нужно сидеть в очереди, а тут вы сразу приедете и отвезете в больницу», — отвечает. Разные ситуации бывают.

Такие вызовы снижают мотивацию в профессии, считает фельдшер. Однако веру в нее возвращают случаи, когда спасаешь человека от смерти.

— За одну успешную реанимацию ты готов простить все вызовы, на которых наша помощь была не сильно-то и нужна. Это очень повышает и самооценку, и просто появляется гордость за свою профессию. От осознания, что ты спас другого человека, вырабатывается такой адреналин, который не сравнить ни с чем другим в мире.

Для Екатерины сегодняшнее дежурство в новогоднюю ночь — первое за последние шесть лет. «Как у начальника у меня была такая привилегия — не работать», — объясняет она. Но вообще на подстанции есть правило: один год ты работаешь 31-го декабря, на следующий — 1-го января, на третий — ни 31-го, ни 1-го.

— А когда лучше дежурить: 31-го декабря или 1-го января?

— Выходить на работу 1 января тяжело психологически. 31-го декабря ты встречаешь Новый год дома, но все равно понимаешь, что через пару часов свежей и бодрой должна быть на работе. Поэтому, наверное, дежурить лучше 31-го: тут все-таки коллектив, который ты видишь чаще, чем свою семью.

Муж Екатерины к спонтанным рокировкам в их новогодних планах отнесся спокойно, хотя и не был в восторге.

— Он понимает: такая у нас служба, — говорит фельдшер. — Наверное, если магазин не будет работать 1-го января, это можно пережить, а вот без скорой — никак.

Пока ведем не совсем новогодние разговоры, на подстанцию поступает немало вызовов.

— Лежит человек на улице, алкогольное опьянение, вызывает милиция. Сердечный приступ. Сжимающая боль возле грудины, инфаркт в анамнезе, — перечисляет Екатерина. — Боль в грудной клетке. Боль в грудной клетке и болит желудок. Головная боль, верхнее давление 168. У ребенка болит живот. Сорвался ритм сердца.

Моментально девятая подстанция пустеет — бригады разъезжаются по адресам, чтобы оказать помощь пациентам. У них, похоже, из-за проблем со здоровьем далеко не новогоднее настроение. У сотрудников скорой — тоже.

— Бригада «девять шесть ноль» на вызов, — слышим голос диспетчера. Так зовут нас. Наконец-то.

Дом без признаков Нового года

Напарница Екатерины — фельдшер Ангелина Кулибаба. Девушка работает на скорой второй год.

В прошлом году ей, молодому специалисту, довелось дежурить 1-го января. Об этом вспоминает с легким содроганием: еще никогда она не делала столько промываний желудка от пищевого отравления и кровеносных сосудов — от алкогольного.

— Посмотрим, что будет этой ночью.

Скорая быстро приезжает на место — ныряет во двор улицы Киселева. Неподалеку сияет телебашня, у которой круглый год новогоднее настроение.

Поднимаемся на пятый этаж сталинки. Дверь открывает 76-летний мужчина.

В квартире пациента — глухая тишина и ни единого намека на праздник. В доме никого, кроме самого хозяина. У него урчит живот, и в тишине эти звуки приобретают силу раскатов грома.

За стеклом стоит парадный сервиз, которым никто не сервирует стол. Только елка на Октябрьской площади, которая видна из окна, возвращает в реальность: через несколько часов наступит Новый год.

— Вот посмотрите: в 19 часов я принял таблетку. Давление упало, а теперь опять выросло до 210, — пациент протягивает Екатерине тетрадь в линеечку, в ней — подробные записи о давлении за несколько дней.

После этого ложится на диван и сразу же расстегивает рубашку: знает, что скорая будет делать кардиограмму.

— Если присоски будут плохо держаться, вот шампунь, — у него уже все предусмотрено и наготове.

У скорой тоже: Ангелина достает из сумки специальный гель.

Затем вводит пациенту препарат — через 10 минут высокое давление приходит в норму. После этого медики уезжают, а 76-летний мужчина остается один в новогоднюю ночь.

«Бабушка, потерпи! Только не уезжай в больницу»

Возвращаемся на подстанцию, но задерживаемся на месте минут десять — снова вызов и снова жалобы на высокое давление. Екатерина только успевает отчитаться диспетчеру, какие материалы и препараты были израсходованы, — и сразу же собирается на новый визит.

Скорая мчит по пустой улице Козлова, обгоняет трамвай, в котором всего один пассажир. До Нового года — полтора часа.

Поднимаемся на нужный этаж, заходим в квартиру. В ней — большая дружная семья, которая собралась вместе, чтобы встретить Новый год. В углу стоит живая елка до потолка, на подоконнике мандарины, стол-книга уже разложен и накрыт скатертью, на двери висит поглаженная блузка и сарафан. Все готово к празднику, но только не здоровье пациентки.

— Бабушка, потерпи! Только не уезжай в больницу, — умоляет пятилетний малыш.

В комнату забегает щенок и как будто ругается лаем: «Кто посмел украсть здоровье хозяйки?»

Медики измеряют давление и снимают кардиограмму.

Екатерина предлагает женщине поехать в больницу — кардиограмма не очень хорошая, да и давление снижается плохо. К дому, наполненному теплом, тут же подступает тревога.

— Может, я много сегодня ходила, перенервничала? — предполагает пациентка. — Да и что я буду делать в больнице? Разве там кто-то будет рад меня видеть?

Женщина пишет отказ от госпитализации — надеется, что после внутривенного укола повышенное давление снизится.

— Ситуацию в любом случае нужно брать под контроль, — советует на прощание Екатерина.

Скорая уезжает. До Нового года — 40 минут.

Едем на подстанцию. Ангелина смотрит на часы: «Вот, успеваем вернуться до Нового года». Вдруг машина резко меняет маршрут. Кружит по площади Победы и ныряет во двор на Киселева.

— У нашего предыдущего пациента опять поднялось давление, — говорит Екатерина, которой только что передали вызов по рации.

На подстанцию мы возвращаемся в 23.45, а там почти пусто: большинство бригад на выездах.

По телевизору уже началось новогоднее поздравление от Александра Лукашенко. Врачи и фельдшеры собираются в комнате, чтобы встретить Новый год вместе. Быстро достают из холодильников новогодние ссобойки: у одних оливье, у других — бутерброды, курица, рыба и мандарины. Почти как дома, только на работе.

— Три, два, один!

— С Новым годом! — поднимают кружки с чаем врачи и фельдшеры скорой помощи.

— Демографического взрыва нам! — желает один из сотрудников. Наше намерение спросить, почему именно его, прерывает селектор.

— Бригада «девять шесть ноль» на вызов.

Срочный вызов — человека избили — поступил в 23.59. В 00.03 Екатерина и Ангелина уже садятся в машину. Вот такой Новый год: зафиксировали, что он наступил, — и опять за работу.

Как встретишь Новый год, так его и…

Если бы запах перегара можно было измерить в промилле, в этой квартире, по нашим ощущениям, он дотянул бы до четверки.

В комнате работает телевизор, по которому что-то поет Стас Михайлов. На кровати лежит нетрезвый мужчина, стонет и корчится от боли. Над ним стоит другой нетрезвый мужчина и постоянно переспрашивает: «Он хоть не умрет?»

— Что произошло? — спрашивает Екатерина.

По версии мужчины, который вызывал скорую, избитый привел с собой друзей, которые на него напали, «пока я вышел покурить».

Фельдшеры обследуют пациента, пытаются выяснить, откуда у него кровь на одежде.

— Если бы шла из носа, осталась бы дорожка. А ее нет.

Екатерина задает вопросы: имя, прописка, что болит, но не может получить ни одного внятного ответа. Правда, на один из вопросов: «Сколько выпили?» пациент все-таки отвечает: «Четыре бутылки».

— Руки болят? Спина? Челюсть открыть можете?

— Отстаньте, ничего не болит, — кричит мужчина, но минуты через три меняет свое мнение: — Мне больно, сделайте что-нибудь.

Другой нетрезвый мужчина начинает повторять, что произошло, но версия тоже меняется: «Ко мне приехали друзья из деревни. Я отвернулся, а они его избили».

У избитого начинает идти из уха кровь. Похоже, именно она оставила пятно на рубашке.

— Нужна госпитализация. Где куртка, в которой пришел ваш друг? — голос Екатерины сильно меняется.

Когда на пациента накидывают куртку, он начинает сопротивляться: «Я никуда не поеду». Екатерина предупреждает: «У вас черепно-мозговая травма. Не поедете в больницу — умрете».

Друг начинает вести «профилактическую» беседу в матерной форме: «Ты меня зае***, я сейчас тебе въе**, если не поедешь». Уговорил.

В машине скорой Ангелина быстро ставит катетер, делает обезболивающий укол.

— С какой стороны болит спина? — Екатерина несколько раз задает один и тот же вопрос в разных формулировках, а в ответ одни стоны: «фух, уау, ой!»

В конце концов как-то определили: болит слева.

— Да накрывайте меня быстрее! Как мне плохо, делайте что-нибудь! — несмотря на невменяемое состояние пациента, агрессия в нем вспыхивает моментально.

По дороге Екатерина отзванивается диспетчеру: «У нас, похоже, черепно-мозговая травма средней тяжести и перелом двух ребер».

Езда в машине мужчину убаюкивает — по дороге он засыпает мирным сном.

— Что у вас? — спрашивает дежурный врач. — Что же они не могут нормально встретить хотя бы Новый год?

Екатерина и Ангелина «сдают» пациента, а сами возвращаются на подстанцию. Мелькают вывески проспекта, рябит иллюминация, Алексей Хлестов поет на Октябрьской площади что-то про то, «куда исчезли все твои мечты», а фельдшеры скорой едут мыть машину: пациент оставил лужу крови на носилках.

На часах — два ночи. Машин скорой на подстанции по-прежнему мало. Праздник сюда заглянул на три минуты и выветрился, оставив после себя запах перегара и дезинфицирующих средств. За два часа 2019-го года на 103 поступило 227 вызовов. Наша бригада берет 228-й — у пациента снова повышенное давление.

 — Людям, которые страдают от хронической гипертонии, нужно соблюдать режим. А они сегодня бодрствуют, вот и поднимается давление, — говорит Екатерина.

Возвращается скорая после очередного визита к трем часам утра. Вызовов пока немного, хотя все может измениться в любой момент. Но пока у Ангелины и Екатерины намечается перерыв — они последние в очереди. Спустя несколько часов они придут домой и лягут спать.

— Буду целый день и ночь спать, а в 6 утра проснусь и снова на работу.

Такой вот Новый год.